Мама ученика столичной школы рассказала журналистам: ее сына не отпустили домой с болью в животе — в итоге все закончилось экстренной операцией. «К счастью, мы вовремя приехали в больницу! Кто знает, что могло бы случиться при промедлении?» — рассуждает Екатерина. Минчанка не понимает, почему в тот день ей никто не позвонил из школы и не сообщил о состоянии сына. Она уже написала обращения в администрацию учебного заведения, района и получила ответы. Руководство школы не снимает с себя ответственности за произошедшее: классный руководитель уже получила выговор. Однако директор школы обращает внимание, что в этой истории все не так однозначно: «Мама ученика, зная, что у него болит живот, могла сама перезвонить в школу, но не сделала этого».
«Я решила: раз никто не звонит, значит, с сыном все в порядке»
Сын Екатерины учится в столичной школе № 53, в восьмом классе. В тот день, 19 декабря, подросток позвонил матери на мобильный телефон и рассказал, что у него болит живот.
— Это было часов в 11. Я сказала сыну, чтобы нашел классного руководителя или завуча и отпросился домой, пообещала, что в случае чего заберу его. Он перезвонил и передал слова классной: осталось всего три урока, просила остаться. Я направила сына к медсестре — показаться на всякий случай. Та, как мне потом рассказывал сын, осмотрела его живот, но не измерила температуру, дала пять таблеток активированного угля и отправила на урок. Он и пошел. Стоит отметить, что парень у меня скромный, спокойный, ответственный и лишний раз постесняется кого-то беспокоить. Я же решила, что раз никто не звонит, ни классная, ни медсестра, значит, с сыном все в порядке. Он-то позвонить не мог, поскольку телефоны на время уроков у детей забирают, — эмоционально рассказывает женщина.
По словам Екатерины, сын просидел еще три урока в школе и вернулся домой с болью в животе справа и температурой немного выше 37 градусов. С этими симптомами они приехали в детскую поликлинику № 1. Там подростку сделали УЗИ и после осмотра хирурга направили в РНПЦ детской хирургии с подозрением на острый аппендицит (героиня предоставила документы, подтверждающие диагноз. — Прим. ред.).
Около 16.00 подростка госпитализировали в отделение экстренной хирургии и к вечеру прооперировали. Позже из эпикриза станет известно: у сына героини был острый флегмонозный аппендицит, потребовалась полостная операция. Подростка выписали домой за несколько дней до Нового года. Сейчас с парнем все в порядке, он ходит на уроки, но у его матери к учебному заведению остались вопросы.
— Это хорошо, что вовремя приехали в больницу. Я тогда позвонила классному руководителю и спросила, почему мне никто не позвонил, не сообщил, как мой сын себя чувствует, ведь он сам не мог со мной связаться из-за того, что у всех забирают телефоны. Выходит, что сын сидел и мучился на уроках с такими болями в животе! И вопросы у меня не только к классному руководителю, но и к медсестре, которая даже температуру не измерила. Я не медик, но при болях в животе и повышенной температуре уже можно было действовать иначе. Ну позвонили бы, сказали, что одного не отпускают, — я бы тут же приехала.
Уже после того как сына Екатерины прооперировали, женщина решила письменно обратиться к руководству школы и в управление образования района с просьбой дать оценку действиям классного руководителя и школьной медсестры.
«Классный руководитель обязан был позвонить родителям»
После новогодних праздников с разницей в один день Екатерина получила ответ на оба обращения. В ответе школы говорится, что ситуация, произошедшая с сыном героини 19 декабря, была рассмотрена на совещании при директоре, а с классного руководителя и фельдшера взяли письменные объяснения. Так, классный руководитель В. Л. пояснила, что после жалобы ученика на боль в животе направила его в медпункт. Медработник в свою очередь «обследовала ребенка и дала пять таблеток угля», рекомендовав ему обратиться повторно, если боли сохранятся. В письме говорится, что ученик больше не обращался с жалобами на плохое самочувствие.
В то же время классный руководитель призналась, что не звонила матери ученика и не ставила ее в известность о плохом самочувствии сына. За это учителю в качестве дисциплинарного взыскания было объявлено замечание.
Из управления образования Советского района пришел более развернутый ответ. Например, оценку действиям фельдшера давала уже поликлиника, поскольку медработник не является сотрудником школы, а числится в штате медучреждения. В ответе на обращение говорится, что на момент осмотра ученика фельдшером «данных за острую хирургическую патологию не было». Там также подчеркивают, что подростку рекомендовано было обратиться повторно в медпункт, если боли в течение 45 минут сохранятся, но ребенок этого не сделал.
Согласно ответу управления образования, учитель обязана была проинформировать родителей ученика о произошедшем. Этого требует должностная инструкция работников учреждений образования и правила внутреннего распорядка школы. «Управлением по образованию руководителю ГУО „Средняя школа № 53 г. Минска“ указано на недопустимость нарушения порядка информирования законных представителей о состоянии здоровья обучающихся. В отношении виновных лиц администрацией школы приняты меры дисциплинарного взыскания».
Маму подростка эти ответы не удовлетворили: она считает, что наказание для классного руководителя «очень мягкое» и «несоизмеримо с тем, что пережил ее сын».
Директор школы: «Никто насильно не держал бы ребенка в школе. Зачем нам это?»
Журналисты связались с директором школы с просьбой прокомментировать случай с их учеником. Вот что она рассказала:
— Аппендицит у С. случился в больнице. Днем с утра у него начались первые признаки, мама знала об этом, но домой не забрала. Никакой вины школы в этом нет, — прокомментировала Наталья Слепян.
— Екатерина говорит, что ей никто из школы не звонил.
— Ей позвонил сын и сказал, что у него болит живот. Его отправили в медпункт. Медсестра осмотрела С., дала активированный уголь и предупредила, что, если он и дальше будет чувствовать себя плохо, нужно сообщить ей об этом. Да, маме действительно после посещения медпункта не позвонили. Но непонятна и позиция мамы: почему она не позвонила ни сыну, ни классному руководителю и не уточнила, как он себя чувствует?
— По словам мамы, классный руководитель «уговаривала С. остаться на уроках».
— Это неправда. Мама знала, что ему плохо, но не перезвонила и не забрала домой. <…> У классного руководителя уроки целый день, 30 человек класса, мы ей [классному руководителю] сделали замечание, что она не позвонила маме ученика и не отчиталась, что ему не хуже, что ему дали активированного угля. <…> Причем ему не было плохо: он игрался в телефоне, общался со сверстниками, сидел на уроках. У нас в школе прекрасные педагоги, они бы заметили, что ребенку на уроке плохо, или он сам бы об этом мог сказать. Но внешних признаков, что ему плохо или что-то болит, не было. <…> Никто насильно не держал бы ребенка в школе. Зачем нам это? Мы скорые вызываем в школу, это не запрещено.
— Со слов мамы, у учеников на время уроков забирают телефоны, и звонить сыну, выходит, не было смысла.
— В старших классах мы телефоны не забираем, они лежат в классе. Ученики действительно сдают телефоны на входе [в класс]: кладут их в специальный бокс. Но если надо ребенку позвонить, ему никто не запрещает.